Инженер Сидоров и трансвокер (1989)
Шла война.
Жестокая война за мирное существование.
За мирное существование кого-либо одного из противоборствующих.
Не за сосуществование, поскольку подобные компромиссы ен имели хода в тех кругах, из которых исходила реальная власть над происходящими событиями.
Шла война.
Иван Сидоров был всего лишь мирным инженером, но война, пришедшая на его родину, превратила его в военного инженера и бросила в склизкие окопы выполнять боевой приказ.
А боевой приказ у Ивана Сидорова был не просто боевой приказ. Это был специальный боевой приказ, от выполнения которого мог зависеть весь ход дальнейших военных событий.
Небо заволокло тяжелыми серыми тучами-дымами, закрывшими небо давным-давно, в начале войны, и до сих пор ни разу не открывавшими его чистых голубых просторов. Как будто самому Богу было неугодно видеть с небес, как творятся глупейшие из человеческих дел...
Время от времени в густом мраке туч рождались и тут же умирали, уйдя в никуда, иссиня-белые ветвистые яркие молнии. Хлестал далеко не дистиллированный дождь. Пахло гарью и порохом.
Инженер Иван Сидоров лежал глубоко в широкой выбоине каменной стены, которую образовала попавшая сюда бомба несколько часов назад. По теории вероятности повторное попадание в эту же точку могло произойти только в исключительном случае.
Иван Сидоров мерз, несмотря на обогреватели. Он был мокр и холоден. В сапог попал осколок или еще чего, что очень мешало сосредоточиться на выполнении боевого приказа.
Иван взглянул на наручный браслет локатора. Цветной экран на жидких кристаллах, носящий следы потертостей и царапин, послушно показывал местность в радиусе пятисот метров вокруг Сидорова. Инженер отметил две двигающиеся в его сторону точки с неприятельской территории и, мысленно чертыхнувшись, приготовил холодное оружие.
Действовать надо было крайне осторожно, ни в коем случае не привлекая к себе внимания. Но ползущие под прикрытием ночи и непогоды враги явно стремились к укрытию, в котором спрятался Иван. Был слышен их неясный говор. Прятать установку уже не было смысла. Врага услышали бы лязганье металла даже через сильные звуковые помехи. В любом случае предпринимать какое-либо нейтрализующее Сидорова действие было уже поздно.
Один из вражеских солдат переваливался уже через низенькую кирпичную стену, бывшую когда-то кладкой довоенного здания. Противник явно чувствовал себя уверенно в здешних местах и. наверное, не мог предположить присутствие здесь Ивана или кого-либо еще кроме себя и своего товарища. Поэтому удар резаком по спине был для него крайне неожиданным. Он так и упал и умер с удивленно раскрытым ртом, через который мерзко хлестала высвобожденная кровь.
Второй оказался более проворным на этот счет. Быстро сориентировавшись в обстановке, он увернулся от острого как бритва резака Сидорова и, не дав тому повторить попытку, выбил тяжелым сапогом оружие из рук инженера и свалил его самого с ног ударом приклада своего лучемета. Зашипела влага, накопившаяся в воздухе, испаряясь под высокотемпературным тепловым лучом. Земля рядом с Сидоровым превращалась в пепел. Сидоров не дал себя поджарить, хотя это было и трудно. Защитное поле, генерируемое его мозгом, было его единственной зашитой от испепеляющего луча. Иван наконец сосредоточился и осуществил направленный пучок мысленной энергии. Враг выпустил оружие и, схватившись за голову, рухнул рядом со своим собратом, Сидоров тоже обмяк, на некоторое время потеряв сознание, чтобы компенсировать только что истраченную энергию.
Потихоньку придя в себя, Иван поднялся с земля и сел. Осмотрев убитых, он пришел к выводу, что ползли они здесь неспроста, потому что просто так ползать в это время вряд ли кто станет...
Подобрав резак, Сидоров поискал, нет ли у врагов каких-либо донесений или других предметов, имеющих ценность для его, Сидорова, предприятия. Пригодилась бы любая мелочь, поскольку одними голыми руками, даже имея в распоряжении Установку, специального приказа не выполнишь. Иначе бы полковник Петракас послал бы не Сидорова, а ефрейтора Джона Гудермана по кличке Пылесос. У того, по крайней мере, было бы больше шансов выйти живым из любой стычки с неприятелями. Сидорову же приходилось надеяться только на свои интеллектуальные способности.
Внимательно обшарив трупы, Иван не нашел ничего такого, что могло бы помочь делу. Один только странный предмет привлек его внимание. Предмет, висевший на шее у того из неприятелей, которого Иван сразил своей мысленной энергией. Это был правильной формы фиолетовый кристалл неизвестной Ивану природы. Кристалл был, видимо, очень прочным, поскольку враг не смог просверлить в нем дырочку для цепочки, а приклеил ее синтетическим клеем. Иван отодрал кристалл от цепочки и, поглядев сквозь него, машинально опустил себе в карман.
Дальше здесь оставаться было опасно. Если враги начали столь непринужденно лазить по полю боя, то хорошего от этого не жди. Иван Сидоров прихватил Установку за никелированную ручку и, натянув капюшон на глаза, слился с дождем и пропал в темноте. Мрачным силуэтом выделялся в утреннем тумане остов древнего сооружения, измученный картечью и ожогами. Дождь перестал. Иван Сидоров проснулся и автоматические дворники протерли его грязные инфракрасные очки.
Сидоров проверил, не шевелится ли кто поблизости, и, убедившись, что радар спокоен, открыл крышку установки. Внутри ритмично пульсировало инквазитронное синабуло, что подтверждало нормальное функционирование устройства. Инженер удовлетворенно захлопнул крышку и огляделся. "Куда же я попал теперь", - подумал он.
Неприятельских костров не было видно и не пахло уже порохом Затем Сидорову пришло в голову, что заснул он совершенно не здесь, хотя, где именно, он тоже совершенно не припоминал. Все это весьма странно, решил Сидоров и тут вдруг заметил свой след на сырой земле, будто его тащили сюда волоком. Да и комбинезон в области плечей был продран в нескольких местах. Да так, что вся обогревательная жидкость вытекла и висела теперь засохшими шматками на рукавах. Несмотря на это, холодно уже не было. Ивана бросило в жар. Мучимый различными умозаключениями, инженер пошел в сторону древнего сооружения, не представляя себе иного выхода.
Местность, где он находился, была ему совершенно незнакома. Иван попробовал рацию, но у нее вытекли батарейки от сырости. А предусмотрительно вмонтированный в ноготь указательного пальца левой руки компас наверное испортился, поскольку ничего не показывал.
Кругом было тихо и мирно. Если бы не туман, наверное было бы видно солнце...
Сидоров подошел наконец к стене, выложенной из. добротных прямоугольных камней, и принялся искать вход. Вход оказался совсем недалеко. Он имел вид двери, к которой вели позеленевшие от сырости ступеньки.
Сидоров поразмыслил с минуту, затем положил Установку под куст, произрастающий у стены и, решив, что ничего страшного не случится если он на минутку заглянет, внутрь здaния, авось увидит там чего-нибудь полезное для. выполнения данного ему приказа, извлек из ножен резак и открыл дверь.
Внутри было темно и Сидоров переключился на инфракрасные очки. Какая странная темнота, подумал Сидоров, поскольку все равно ничего не увидел. Тогда он взглянул на радар. Тот будто взбесился. На его цветастом экране все пришло в движение. Неясные силуэты, данные на экране весьма расплывчато, ринулись к Ивану со всех концов помещения. Сидоров не знал, кто это может быть и собрался было выскочить наружу, но увы, дверь, через которую он сюда зашел, бесследно исчезла, оставив вместо себя лишь черную пустоту. Да, было из-за чего перепутаться.
Между тем, все более отчетливое шелестение приближалось к Ивану со всех сторон. Кто-то надрывисто дышал, кто-то бормотал неясные слова, кто-то лязгал зубами. Или когтями.
Сидоров лихорадочно нажал на кнопку общей тревоги у себя на животе и очки его вспыхнули ярким светом, словно мощные прожектора. Именно в этот момент кто-то схватил Сидорова за плечо и инженер почувствовал, как острые когти вонзаются в его тело. Сидоров мгновенно отреагировал, полоснув резаком назад, не разворачиваясь, неожиданным для врага натренированным движением. Как ни странно, резак не встретил сопротивления. Но тем не менее когтистая рука отпустила инженера и вокруг стало совсем светло.
Несколько мгновений Иван ошалело глядел на собравшихся вокруг него людей. Один из них, с граблями в руках, глупо улыбаясь извинялся за что-то перед Иваном. Остальные же удивленно рассматривали его (Ивана), обходя со всех сторон.
От богатого разнообразия личностей, увиденных здесь, Ивану стало не по себе. Он не знал, на чем сосредоточиться. Он был ошарашен. Он таких людей еще никогда не видел.
Один из них, покачиваясь из стороны в сторону, приблизился к Ивану, и тот почувствовал запах горящей изоляции. Глаза подошедшего не имели зрачков, зато были богато снабжены кровеносными сосудами. Лысый череп незнакомца украшали неприятные пупырышки в большом количестве, а длинное зеленоватое чешуйчатое тело не носило признаков одежды. Только на проклепанном ремне, свисающем с плеча, имелся в кожаных ножнах золотисто поблескивающий меч. Все это успел зарегистрировать Иван, пока незнакомец подходил к нему.
- Кто ты? - спросил незнакомец, не разжимая, однако, губ.
- Я Сидоров Иван, - ответил Сидоров.
- А я Осьминух, - сказал Осьминух и дружески похлопал Ивана по плечу. При этом его лило не выражало ровным счетом ничего, отчего могло показаться, будто он отряхивает с Ивана то ли грязь, то ли пыль. Иван чуть не упал.
Вся остальная компания столпилась вокруг инженера сразу после первого знакомства. Все наперебой начали представляться, предлагая пожать свои руки или щупальца или еще чего, что у кого было. Иван понемногу успокоился. И хотя шум стоял как в предбаннике, до него все же дошли слова Осьминуха, который спросил:
- Ты откуда явился, дружище?
Иван поискал глазами дверь и только тут заметил, что наводится в обширной пещере без окон и дверей, где на стенах висят прожектора и отовсюду, как с галерок, высовываясь из трещин и впадин, глазеют (или чего там у них) всевозможные существа.
- Оттуда, - сказал наконец Сидоров и предъявил удостоверение офицера.
Осьминух сконфузился. Он не умел читать тех букв, которыми был писан документ.
Прокричав что-то в толпу, он дождался, когда от нее отделится и подойдет одетый в нормальную одежду нормальной внешности человек. Человек подошел. Посмотрел в документ и сказал:
- Это Сидоров Иван, военный инженер. У него нет жены и детей, он любит жареную картошку и технику. Морально устойчив. Осьминух удовлетворенно кивнул.
- А это зачем - спросил он у Ивана, указывая на резак у того в руке, который Сидоров не выпустил даже когда здоровался. Из некоторых соображений.
- Это оружие мое, - признался Иван. Осьминух странно хмыкнул и проворно вытащил из ножен свой меч.
- Чего ему надо? - спросил у человека Сидоров, будто нуждаясь в переводчике.
- Он хочет проверить тебя, на что ты сгодишься, каков ты. воин. И нужен ли ты здесь.
- Я хоть сейчас могу уйти! - с готовностью заявил Сидоров и собрался было уходить, но что-то заставило его пригнуться.
И вовремя. Золотистый клинок просвистел над его макушкой и начисто срезал телескопическую антенну рации. Второй удар последовал незамедлительно, но Сидоров успел отвести его своим резаком.
Осьминух довольно хмыкнул и сделал резкий выпад. Иванов выгнулся в сторону и неожиданно для себя отсек монстру руку. Кисть, сжимавшая клинок, со стуком упала на каменный пол.
Сидоров хотел уже было извиняться, но тут вдруг свежесрубленная культя вытянулась и быстро преобразовалась в новую кисть. Лезвие меча засверкало уже в другой руке неприятеля. "Ловко, черт", - подумал Сидоров, приноравливаясь к новой позиции. Блокировав пару ударов, он понял, что имеет дело с серьезным противником и решил перейти в наступление. Тотчас ужасной силы удар вырвал его резак и отбросил далеко в сторону. Сидоров едва успел увернуться от молниеносного клинка, да неловко, и упал на пол.
Острие остановилось буквально в сантиметре от его головы. Лишь могучим усилием воли Сидоров сдерживал его. После нескольких бесплодных попыток пробить силовое поле, Осьминух отбросил свой меч и вроде бы миролюбиво сказал:
- У этого парня голова работает, гораздо лучше, чем все остальное. Он нам подойдет. И уже непосредственно. Сидорову:
- Вставай, Ваня, пошли, обсудим кое-какие проблемы. Сидоров с. шумом выдохнул воздух и, стал подниматься с пола. В голове мутило...
|
